— Начнут свое — что? — переспросила Берса.

— Перемену, — ответил Керри. — Спящие станут меняться и… я не знаю, к чему это приведет. Обычно я успеваю разрушить их связь с мороком до того, как перемена случается. Я не ошибаюсь почти никогда. Тут главное успеть. Они, конечно, все равно по капле меняются — но жизни их слишком коротки для того, чтобы яд успел подействовать полностью.

— Ох, не нравится мне этот гнилой базар, — посетовал Тиха, — не нра-авится.

— Но хуже этого то, что измениться может она сама, — продолжил Керри.

Я напрягся.

— Как?

— Тех, кто ступил в морок во плоти, надобно уничтожать любыми методами. После четырех часов пребывания в мороке необходимо осуществить преследование с целью изгнания, максимальный срок преследования — двенадцать часов. По прошествии этого времени нужно прекратить преследование и приступить к уничтожению. Эта мера обусловлена тем, что пришедшие во плоти тоже могут начать свою перемену, и она — навсегда, — Керри покачал головой и вздохнул. — Недопустимо отпускать в земли исхода измененных. Измененному положено умерщвление.

Мы молчали. Я начал осознавать, что именно едет с нами в минивэне Тихомира и от чего на самом деле защищала меня Берса там, на берегу.

— Ну, охренеть теперь, — прервал наше молчание Тиха. Он вел и говорил, не оборачиваясь. — То есть, если вернуть тебя в морок, то ты тут же ринешься умерщвлять вероятно изменившуюся Николу? Плохой план, приятель. Очень плохой план.

— Я неволен пред сводом правил и законами бытия, — смиренно ответил Керри, глядя на свои руки с длинными красными ногтями. — Так было всегда.

А потом он поднял взгляд на нас с Берсой и произнес спокойно и просто:

— Мое имя — Кровавый Рассвет, я — последний хранитель снов, Третье Дитя Нашедшего Путь. Мое предназначение — справедливо наказывать тех, кто посмел пронести в сверкающий морок свою несовершенную плоть и грязную кровь, ведь всем известно, что намерения беглецов преступны. Но вы называйте меня Керри, пожалуйста.

И он снова потупился.

Я должен был бы удивиться или испугаться, а, может быть, не поверить ему. Но как тут не верить. Зачем?..

Я устало потер переносицу.

Слов у меня уже не было, остались одни междометия.

Кровавый Рассвет так Кровавый Рассвет, чего уж тут.

Последний хранитель снов — пускай, бывает, у каждого свои недостатки.

И если этот красно-белый трепетный монстр не врет, а он не врет, — значит, неприятности наши куда более серьезны, чем я мог себе представить.

— Мы будем называть тебя Керри, — заверила его Берса после паузы, и голос ее прозвучал мягко и даже нежно. — Только, пожалуйста, не прикасайся пока ни к кому живому тут — на всякий случай. Можешь только ко мне. Пока мы не проверим твои способности на чем-то, чего не жалко.

Я покосился на нее, но вопроса нужного так и не задал. Вместо этого перевел взгляд на Керри:

— Кто такой Нашедший Путь?

— У меня нет слов, чтобы рассказать о нем, — ответил Керри.

— Что подразумевает собой изменение?

— Морок — не место для человека, — ответил Керри, — изменения преступны, недопустимы.

— Ты думаешь, что недопустимы, — заметил Тиха. — Но ты даже не знаешь, что такое эти изменения, раз не можешь нам рассказать!

— О, я знаю, — ответил Керри грустно, — я видел…

Машина резко притормозила так, что меня даже подбросило. Керри ухватился за поручни, я — за что пришлось, Берса стукнулась головой об обивку салона и стала шипеть, потирая макушку.

— Приехали, — сообщил Тиха. — Где там ваша повелительница ветров?

Я открыл дверцу и вышел наружу. Огляделся, разыскивая Ирвис, и заметил ее на другой стороне улицы, как раз рядом с закрытой на ночь "Чашкой Тлена". Я помахал ей рукой. Ирвис, оглядевшись по сторонам, перебежала дорогу, обошла машину сзади и поздоровалась сквозь зубы, ежась от вечерней прохлады.

— Что, совсем все плохо? — спросил я. — Залезай внутрь. Не пугайся только — у нас там, видишь ли, красноволосый летающий палач из параллельной реальности. Довольно симпатичный.

Ирвис натянуто улыбнулась. Взмахнула ресницами, устремляя на меня пронзительный взгляд темно-фиолетовых глаз.

— Странное что-то затевается, Рейни, — сказала она. — И я не удивлюсь, если ты не врешь.

— В самом деле симпатичный, — уверил я ее, открывая перед ней дверцу. — И Берса. И еще вот Тихомир Одиш, — представил я Тиху, забравшись на свое сидение.

— Здорово, — Тиха изобразил рукой приветственный жест.

— Ирвис Вандерфальк, — представилась Ир, умостившись. — А по какому поводу сборы? Ну, кроме того, что я, например, теперь без жилья, денег и документов.

— В последнее время концентрация требующих спасения девушек вокруг Рейнхарда увеличилась вдвое, — проворчал Тиха. — Таки соболезную. Едем куда аль тут постоим?

— Двигай к круглосуточной пиццерии на выезде, — скомандовал я. — До тех пор разберемся.

— Пожрать — это всегда хорошо, — согласился Тиха, заводя машину. — Тем более, север севером, а еда у нас всяко лучше.

— Это вы — палач из параллельной вселенной? — тем временем спросила Ирвис у странно замершего Керри.

— Ир, ты лучше расскажи конкретней, что случилось, — попросил я. — Поджог? Мебель в подъезде? И почему ты позвонила именно мне?

Она горько улыбнулась.

— Ну а кому мне звонить в полночь, Рейни? Родственников у меня здесь нет, ты по ночам не спишь, да и… дело — сам понимаешь, пахнет… — она мельком глянула на Берсу, — не очень.

— Ты в самой квартире была?

— Нет, меня внутрь не пустили какие-то ребята в форме… черная с золотым тонким кантом — я не поняла, кто это. Ваша церковь, что ли? Удостоверения какие-то показывали мельком, рассматривать не давали. Они хотели меня там куда-то препроводить для допроса или типа того — но я улучила момент и смылась.

— Колдовала?

— Колдовала, — призналась она.

— Что колдовала? — насторожилась Берса.

Ирвис замешкалась, поджала губы. Я запоздало сообразил, что Ирвис и Кей, вроде бы, знакомы, но в каких они отношениях именно, мне не известно.

— Отталкивающую подушку, — наконец произнесла Ирвис. — Ну, и ветер в спину, пока бежала.

— Молодец, что сообразила, — ответила Кей.

— Как ты вообще? — спросил я.

— Немного в шоке, — призналась Ир. — Поверить в произошедшее все еще особо не получается. Пальцы вот трясутся. А так, сама по себе, я будто бы спокойная. А пальцы…

Минивэн вырулил на ярко освещенный проспект, ведущий прямиком к выезду из города. Тоненькие, изящные пальцы Ир и вправду подрагивали в мелькающем свете придорожных фонарей.

— Я полагаю, стоит позвонить опекуну Николы, — произнес Тиха. — Попросить его передать трубочку нашему знакомому некроманту. Во-первых, предупредим их о творящейся здесь фигне и расскажем заодно, где находится Никс. А во-вторых, ты, Рин, спросишь у него, как именно он проник тогда в морок, и нужно ли для этого что-то особенное. Если я все правильно понял, Керри туда отправлять, пока Никола там, нельзя. Следовательно, на ее поиски должен пойти кто-то из нас. Это если способ перехода осуществим. Если нет — мы не теряем времени и едем на север, как и планировалось, со всеми вытекающими.

Я проглотил язык. Звонить опекуну и… говорить с некромантом?.. Ну нет.

— Рейни, меня не волнует, что там у тебя было с этим молодящимся козлом, звони. Чтобы, когда мы доедем до пиццерии, вопрос был решен.

— А он всегда такой суровый? — тихо спросила Ирвис у Берсы. — И какой такой север?

И пока Кей рассказывала Ирвис обо всем том веселье, в которое нас угораздило вляпаться, я вдоволь нарассматривал телефон, изучив заново все его трещинки и осознав, что пора бы, в сущности, завести новый. Несолидно, как бы. Пальцы сами прошлись по гладкой поверхности, выискивая нужные комбинации, и несущая сигнал волна полетела сквозь пространство и время туда, где сейчас находится опекун Николы и его товарищи.

Гудки были долгими и пронзительными, как песнь загулявшего по весне кота. Я понял, что времени формулировать не осталось, и вздрогнул, когда вместо голоса опекуна Николы услышал протяжное, ласковое, хищное: