Стискивая деревянный меч, Орфанталь вошел. Пес, прикорнувший у очага, успел уже заснуть.
- Слишком много битв за один день, Орфанталь. Он уже не так молод, как прежде.
- Стану воином, у меня будут ручные волки. Два. Натасканные для войны.
- Ага, ты предвидишь для нас долгую войну.
Орфанталь присел у камина, левый бок обдало теплом. - Кедорпул говорит, эти вещи никогда не кончаются. Если не одна причина, так другая. Потому что мы любим драться.
- Не всегда так было. Было время, Орфанталь, когда мы любили охоту. Но и тогда, согласен, мы жаждали крови. Мы приручили животных, которыми можно питаться, но охотники не унимались. Были как детишки, не желающие взрослеть - ведь власть таится в возможности дарить жизнь или смерть. Невиновность жертв для детей не важна. Их желания слишком себялюбивы, чтобы думать о жертвах капризов.
Орфанталь нагнулся, чтобы почесать рваные уши Ребрышка. Пес вздохнул во сне. - Грип Галас перерезал одному мужчине горло. От уха до уха. Потом отрубил голову и написал что-то на лбу.
Райз довольно долго молчал. Потом хмыкнул: - Ну... У нас действительно война. Грип Галас ведь спас твою жизнь?
- Он убил того мужчину ради лошади.
- Полагаю, он видел в том нужду. Грип Галас - муж чести. Он отвечал за тебя. Готов поспорить, что ты видел тогда гнев Грипа. В наше время быть на другой стороне - преступление, караемое смертью.
- Герои не злятся.
- Еще как, Орфанталь. Наверняка. Зачастую именно гнев влечет их на героические дела.
- И что их злит?
- Несправедливости мира. Когда это затрагивает их лично, герои негодуют и полнятся несогласием. Герой не потерпит то, что "должно быть". И он не думает. Он действует. Свершает подвиги. Нечто невыразимое становится явным и, видя, мы не можем дышать. Можем лишь восхищаться храбростью и умением отвергать правила.
- Не думаю, что Грип Галас герой, - ответил Орфанталь. Огонь разгорался в камине, пламя охватывало колотые поленья. Скоро ему будет слишком жарко сидеть, но не сейчас.
- Вероятно, нет, - согласился историк. - Он, боюсь, слишком прагматичен для героизма.
- Что вы делаете в покоях Гриззина Фарла?
- Жду его возвращения. А ты?
- Искал Ребрышко. Он часто сюда ходит. Они с Гриззином друзья.
- Помню, будто Азатенай вытащил пса из Дорсан Рил. То есть спас жизнь. Уверен, это может выковать связь.
- Лорд Сильхас Руин тоже друг Гриззина.
- Точно?
Орфанталь кивнул. - У них общая беспомощность.
- Прости?
- Так говорит Гриззин. Белая тень темной силы брата. Кожа, говорил он, подведет Сильхаса, хотя это и несправедливо. Многие делают нехорошие вещи, чтобы скрыть внутренние недостатки.
- Похоже, Азатенаю много есть что сказать тебе.
- Потому что я молодой, - объяснил Орфанталь. - Он говорит, потому что я не понимаю, о чем он. Так и сказал. Но я понимаю его лучше, чем ему кажется. Я видел сон, там была огромная дыра в земле позади меня, и она росла, а я бежал чтобы не упасть в нее, пробегал через каменные стены и горы, и по дну больших озер, через лед иснег. Бежал и бежал, чтобы не свалиться в дыру. Если бы не та дыра, я никогда не пробежал бы сквозь стену и так далее.
- Итак, нас приводят в действие скрытые недостатки.
Орфанталь кивнул. Попятился от растущего пламени, но комната оставалась холодной.
- Как продвигаются твои занятия?
Пожимая плечами, Орфанталь снова погладил бок Ребрышка. - Кедорпул занят всей этой магией. Я скучаю по маме.
- По тете, ты имел в виду.
- А, да. По тете.
- Орфанталь, ты уже встречал другую заложницу Цитадели?
Он кивнул. - Молодая. И стеснительная. Убегает от меня в безопасную комнату. Запирает дверь, чтобы я не мог войти.
- Ты ее преследуешь?
- Нет, пытаюсь быть добрым.
- Предлагаю попробовать что-то менее... назойливое. Пусть она придет к тебе.
- Еще я скучаю по Сакули Анкаду. Она пьет вино и все прочее. Как будто уже взрослая. Всё знает о Великих Домах и знати, кому можно доверять, кому нет.
- Значит, не слишком похожа на сестру, Шаренас.
- Не знаю я. - Наконец жар стал слишком сильным. Орфанталь поднялся и отошел от очага. - Кедорпул рассказал о волшебстве. Даре Терондая всем Тисте Андиям.
- О, а ты сам исследовал магию, Орфанталь? Должен сказать, что риск...
- Я могу делать так, - оборвал его Орфанталь, расставляя руки. Внезапно темнота налилась и замерцала, создавая силуэты, заставившие историка сжаться в кресле. - Вот мои волки, - сказал Орфанталь.
Ребрышко подскочил у очага, стуча когтями и скользя по плитам, сбежал к двери.
Привидения действительно приняли формы волков, но больших - выше самого Орфанталя. Глаза мерцали янтарным светом.
- Я могу входить в них, - продолжал Орфанталь. - Выпрыгивать из тела и прямо в них, в двух сразу - но им нужно стоять вместе. Если я влезу в одного, все же могу заставить второго идти следом и делать что хочу. Это странно, историк, ходить на четырех лапах. Так делают Джелеки?
- Орфанталь, если можно, отошли их.
Пожав плечами, Орфанталь уронил руки. Чернота завертелась и рассеялась, как чернила в воде.
- Нет, это не похоже на то, что делают Джелеки. Их магия древняя, более... звериная, дикая. Говорят, когда ее видишь, в глазах появляется жжение. Твои ... призванные... более тонки. Орфанталь, ты кому-то еще показывал свои силы?
- Пока нет.
- И лучше не показывай.
- Почему?
- Ты сказал, будто можешь переходить в них? Так считай это последним путем спасения. На случай, если в опасности окажется жизнь. Если получишь смертельную рану на теле, которым ныне владеешь, Орфанталь, беги в... дружков. Понимаешь?
- Я всегда так смогу?
Историк покачал головой: - Не могу сказать уверенно. Однако береги тайну, Орфанталь - если узнают другие, твои друзья волки будут в опасности. Скажи, они должны возникать рядом с тобой?
- Не знаю. Можно попробовать поднять их в другой комнате, поглядим, сработает ли.
- Экспериментируй незаметно. Пусть никто не видит. Не знает.
Орфанталь пожал плечами и поглядел на дверь. - Ребрышко снова сбежал.
- Я даже начинаю понимать, почему.
Тут тяжелые шаги возвестили о возвращении Гриззина Фарла. Войдя в помещение, Азатенай пошевелил головой и принюхался. - А, ну ладно, - пробормотал он, глядя на Орфанталя. - Молчаливый мой помощник, не присоединишься ли к беседе с историком?
- Нет, сир. Я пойду поищу Ребрышко.
- Да, он мелькнул мимо в том коридоре. Ищи его в самом дальнем уголке Цитадели или в конюшнях.
Кивнув, Орфанталь покинул взрослых. Он запомнил слова Райза об охотниках и жертвах, и о детском уме, пойманном в ловушку. Но он-то не станет использовать волков ради охоты. Среди охотников нет героев, потому что убийства им даются слишком легко. "Если, конечно, добыча не решит расстаться с невинностью. Перестанет бояться. Решит, что бегство бесполезно, потому что от аппетита не убежишь, а дыра позади может быть ртом, раскрытым шире и шире.
Волки вроде меня... не боятся. Могут повернуться. И поохотиться на охотников.
Интересно, на что это похоже?"
- Она видит через раны в руках. Тот гобелен, подарок Эмрал Ланир, должен был доказать: ничто не ново. Такое случалось раньше. Сила в крови. Что еще, Азатенай, нам следует узнать?
- Вы наполняете меня горем, историк, так гневаясь.
- Дары Азатенаев никогда не то, чем кажутся.
Рыгнув, Гриззин Фарл подхватил стул и сел. - Я выпил слишком много эля.
Историк смотрел на Азатеная, а тот на пламя в камине. - Так извинитесь, произнеся откровенную речь.
- Извинения - сладкий нектар. Да. Есть Азатеная, во плоти - женщина, зовут Олар Этиль. Вы слышали о ней? Нет? Ах, понятно. Возможно, имя незнакомо, но вспомните сны, историк, самые тревожные, когда женщина и знакомая и чужая подходит сзади. Наваливается, предлагая плотское соитие. Можете думать, - продолжил он со вздохом, - что она лишь вестница низких желаний, игр похоти и, да, извинительности всего запретного. Всего, что вы способны вообразить.